Среди древнейших русских монастырей, история которых порой насчитывает
по шестьсот-семьсот лет, Аносин женский монастырь, основанный около 1820 года, выглядит совсем юным. Однако и в его «биографии» мы встретим, за эти неполных два века, немало славных имен видных деятелей Русской Православной Церкви.
Княгиня-инокиня
Основание Борисоглебского монастыря связано с жизнью и трудами княгини Евдокии Николаевны Мещерской, урожденной Тютчевой, родной тетки великого русского поэта Ф.И. Тютчева. Евдокия Николаевна родилась в 1774 году, в 1796 году вышла замуж за князя Бориса Ивановича Мещерского, а всего через два месяца после свадьбы он скончался от горячки. Только сознание того, что она нужна своему будущему ребенку, помогло молодой вдове удержаться от отчаяния. Будучи религиозно настроенной, она в 1810 году начала строить Троицкий храм в селе Аносине (в 35 км от Москвы). Строительство храма благословил Московский митрополит Платон (Левшин). В 1812 году уже были отштукатурены стены и поставлены иконостасы. Нашествие Наполеона помешало окончанию строительства. Французы разграбили господскую усадьбу, растащили церковную утварь и богослужебные книги.После изгнания врага Евдокии Николаевне пришлось занимать деньги, чтобы закончить свое богоугодное дело.В 1813-1814 гг. были освящены приделы Тихвинской иконы Божией Матери и придел в честь благоверных князей Бориса и Глеба.
Но это было только началом. В 1821 году княгиня по разрешению властей открывает при Троицком храме богадельню на 12 человек в память своего покойного мужа. Спустя некоторое время богадельня по благословению святителя Московского Филарета (Дроздова) была преобразована в женское общежитие для нескольких небогатых насельниц. Святитель Филаре сам составил для него «Правила», по которым новое духовное общежитие должно было существовать. В шестидесяти шести правилах ясно прослеживается духовно-нравственная цель Аносинского общежития. В них воплощены три главных канонических условия монашества: нестяжание, целомудрие, послушание. Уже на открытии общежития в мае 1822 года Владыка Филарет благословил сестрам носить черное одеяние и камилавки без покрывал. А еще через несколько недель пятеро из них были облечены в рясофор. И наконец в июне следующего, 1823 года на доклад Святейшего Синода об открытии Борисоглебского Аносинского женского монастыря последовала резолюция императора Александра I: «Быть по сему».
Через несколько месяцев княгиня Евдокия была пострижена в монашество с именем Евгения и поставлена игуменией основанной ею обители. Начались нелегкие годы монашеских подвигов. Мать Евгения старалась утвердить в своем монастыре древний чин иноческой жизни по общежительному монашескому уставу преподобного Феодора Студита. Но помимо духовного строительства новая обитель требовала и строительства материального. За короткое время были возведены святые врата с церковью во имя святителя Димитрия Ростовского (она была предназначена в основном для мирских прихожан); больница на шесть человек с храмом во имя великомученицы Анастасии Узорешительницы; был возведен новый корпус для келлий, построены башни с погребами и кладовыми.
Однако внешнее строительство никогда не заслоняло от игумений Евгении главного дела — духовного созидания. А ведь она, как руководительница, отвечала не только за свое духовно-нравственное состояние, но и за возрастание своих сестер. Строгость устава Борисоглебской обители понималась и принималась не всеми — некоторые сестры возмущались, называя мать Евгению суровой, непреклонной, безжалостной. И это говорилось о той, которая положила на создание новой обители не только всё свое состояние, но и всю свою жизнь.
Святитель Филарет всегда имел отеческое попечение о Борисоглебской обители и ее игумений . Он помогал матери Евгении утешением, советом; мог выделить на строительство монастыря немалую сумму денег. На протяжении 1830-х годов он несколько раз посылает игумению Евгению в отпуск — в Киев, в Воронеж, в Троице-Сергиеву Лавру - где она могла бы помолиться, отдохнуть, поправить здоровье, надорванное усиленными монашескими трудами. Но жизнь основательницы постепенно подходила к концу. Осенью 1836 года она во второй раз ездила в Воронеж, чтобы поклониться святителю Митрофану Воронежскому, которого очень чтила, и поддержать здоровье. Но уже в январе следующего года она сильно ослабла. В последний раз она была на церковной службе 2 февраля, в праздник Сретения Господня. А на следующий день, после соборования и молебна перед Тихвинской иконой Божией Матери, тихо отошла ко Господу на 62-м году своей подвижнической жизни...
Продолжательницы
Следующей игуменией Аносина монастыря стала мать Анастасия. Она была крестницей и воспитанницей матушки Евгении; после пострижения стала ее келейницей, а с 1834 года была и казначеем Борисоглебского монастыря. Став игуменией Аносина через пять дней после кончины матушки Евгении, игумения Анастасия начальствовала в монастыре семнадцать лет.
Мать Анастасия считала своим долгом сохранять и поддерживать в обители тот порядок, который был установлен игуменией Евгенией. При ней в обитель поступила послушницей родная внучка игумений Евгении - Евдокия Семеновна Озерова. Она была послушницей не по имени, а по сути, исполняя самые грубые и тяжелые труды, являясь примером для других сестер.
Именно ей суждено было стать третьей настоятельницей монастыря, когда игумения Анастасия в 1854 году была переведена в Серпуховской Владычный монастырь. К тому времени Аносина обитель терпела нужду. Еще в 1832 году на нее возложена была Московской Духовной консисторией обязанность явно не по силам: обитель назначили местом покаяния и исправления женщин, уличенных в пьянстве, прелюбодеянии и других неблаговидных поступках. Кроме того, в обитель присылали и старообрядок для увещания к возвращению из раскола в Православие. И это при том, что в обители не было даже штатного духовника!
С назначением настоятельницей Евдокии Озеровой (постриженной в монашество с именем Елизаветы, поставленной на игуменство с именем Евгении, в память бабушки) Борисоглебский женский монастырь получил новый толчок к своему развитию. Во-первых, игумения Евгения принесла с собой немалые материальные средства, позволившие развивать дальше дело благотворительности. Во-вторых, ее духовные цели были не менее высоки, чем у первой игумений Евгении. Вот что вспоминала она о том времени, когда жила в Аносиной обители еще послушницей: Не хочу скрывать, что часто смущалась мыслию, видя беспорядок в обители; потому что строгость правила, заведенного первою матушкою игуменией, не была исполняема, но между тем самое неисполнение тяготило совесть всех. Не скудость средств меня тревожила, но бестолковость во всем надоедала мне: я теряла терпение, часто роптала, даже мелькала мысль: уж не перейти ли куда в другой монастырь. Даже из этого короткого отрывка видно, что в обитель приходила новая хозяйка, для которой никакое нестроение в монастырской жизни не могло быть маловажным.
Ей пришлось начинать с ремонта сестринских келлий, в которых давно сгнили полы, с наведения порядка в трапезной, с отопления монастырских помещений. А дальше — дальше надо было заботиться о храмовой и келейной молитве, о духовном просвещении. Достаточно сказать, что в то время старые монахини учили молодых насельниц, что читать у себя в келлий Святое Евангелие — большой грех.
Чудесным образом во время строительства монастыря появлялись жертвователи; под руководством святителя Филарета, а позже — святителя Московского Иннокентия, происходило духовное возрастание обители. В 1870 году произошло в обители небывалое до того времени событие: первая насельница была посвящена во святую схиму. В начале 1870-х годов подлинная духовная дружба связывала мать Евгению с епископом Дмитровским Леонидом (Краснопевковым), викарием Московской епархии. В 1874 году по случаю 50-летия Аносина монастыря матушка Евгения была награждена золотым наперсным крестом. Год спустя она была назначена настоятельницей Страстного монастыря в Москве и уехала из Борисоглебской обители; она вернулась в Аносин уже в гробу, 21 апреля 1890 года, и была погребена рядом со своей бабушкой.
После кратковременного управления обителью игуменией Рафаилой (1875-1879 годы) ее настоятельницей на долгие сорок лет стала игумения Иоанна, в миру Надежда Николаевна Макарова. Она родилась в 1828 году в купеческой семье Макаровых, получила образование в Московском пансионе при лютеранской церкви Петра и Павла, а в 1849 году поступила в Аносину обитель. Двадцать лет она была послушницей и только в 1869 году была пострижена в монашество с именем Иоанны. Несколько лет исполняла послушание казначеи монастыря, а в 1879 году была возведена в сан игумений. В 1904 году ее наградили золотым наперсным крестом из кабинета Его Императорского Величества. Иоанна не принимала никаких личных услуг, сама делала всё в своей келлии: убирала, топила, ставила самовар, отдельного стола не имела, а пользовалась общим, сестринским и, как говорят, за все свое долговременное игуменство ни разу не нарушила этого правила. Церковные службы посещала не пропуская; последний выход ее в церковь был за два дня до смерти...
Замечательна была любовь Аносинской игумений к святому Иоанну Златоусту, имя которого она носила. Изображения святителя, лепные и живописные, во множестве украшали ее келлию; тут же на отдельном столике находились все его творения. Одно только слово Иоанн, где бы оно ни. произносилось, уже умиляло старицу...
Как настоятельница игумения Иоанна была строга. Принимая в обитель сестер, она брала с них подписку до смерти безвыходно пребывать в монастыре, не разрешала никаких поездок и отпусков на родину. Вела старческое окормление и всемерно заботилась, дабы насельницы обители не проводили время праздно...
На рубеже веков Борисоглебский Ано-син 3-го класса женский монастырь владел тремя сотнями десятин земли (большую ее часть составляли леса) и получал от казны ежегодный оклад в 337 рублей 46 копеек. Число монахинь и послушниц почти никогда не превышало двух десятков, зато «по видам проживающих в монастыре» обитало до ста человек. В начале XX века среди церковных людей Аносин Борисоглебский монастырь имел такой высокий духовный авторитет, что его часто называли «женской Оптиной пустынью».
XX век
После революции монастырь существовал еще десять лет, до 1928 года. Жизнь его, Матушка Иоанна была строгой к себе и другим духовной подвижницей. Вот как рассказывает о ней епископ Арсений (Жадановский): Матушка конечно, кардинально изменилась, но духовные дарования насельниц, пожалуй, засияли еще ярче в непроглядной и мрачной тьме атеизма, которая заполнила Россию в те нелегкие годы.
Последней настоятельницей обители стала игумения Алипия (Таишева). В 1923 году, на празднование столетия обители, ее наградили золотым наперсным крестом с украшениями, а казначею Антонию - золотым наперсным крестом.
В 1925—1926 годах в обитель несколько раз приезжал священномученик Серафим(Звездинский). Живя в монастыре, он неукоснительно ежедневно служил Божественную литургию, постригал во иночество аносинских сестер, причащал насельниц, рукополагал верных братьев из друзей Борисоглебского монастыря во священнослужителей.
Сестры Аносина монастыря, как и большинство православных людей того времени, не избежали гонений, тюрем, ссылок. В 1928 году, в день Пресвятой Троицы, была совершена последняя Литургия. В тот же день двух священников и семерых насельниц арестовали и отвезли в ГПУ. Иконы из храмов уничтожались (предварительно с них смывалось золото «для народной пользы»), архивы и церковная утварь были вывезены в музей города Истра. На основе образцового монастырского хозяйства была создана сельхозкоммуна, впоследствии преобразованная в колхоз, один из первых в Подмосковье.
В 1933 году были произведены новые аресты среди аносинских сестер, но и после всех испытаний, уже в послевоенное время, некоторые аносинские сестры духовно окормлялись в храме Покрова Пресвятой Богородицы в селе Акулове, у протоиерея Сергия Орлова. Минули десятилетия. В 1992 году по просьбе схимонахини Анны (Тепляковой), бывшей послушницы Аносина Борисоглебского монастыря, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий благословил начать восстановление обители. Первыми насельницами стали сестры Рижского Троице-Сергиева монастыря; священником был назначен насельник Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Спиридон.
В то время территория монастыря была занята местной механизированной колонной: кучи песка, склады, бензоколонка, железобетонные стены с колючей проволокой. И естественно, развалившиеся храмы и заросли бурьяна вокруг... С первых же дней насельницы взялись за работу; вскоре появились и первые благотворители. Осенью 1992 года обитель впервые посетил Святейший Патриарх; впоследствии он бывал в ней не раз, проявляя истинно отеческую заботу.
Труды предстояли немалые. Помимо заботы о хлебе насущном, помимо восстановления храмов и домов обители надо было думать о том, чтобы как можно скорее наладить главное дело любого монашеского общежития — молитву. И молитва, с помощью Божией, налаживалась. Нелегко было освободить территорию монастыря от прежних жильцов (с этой проблемой несомненно сталкивалась любая возрождавшаяся в 90-е годы обитель). Но и здесь помогал Господь. В трапезном корпусе, где жили рабочие мехколонны с семьями, даже случился пожар (Божией милостью никто не пострадал!), в результате которого трапезный корпус освободился от жильцов. Они рассказывали позже, как за несколько дней до пожара слышали стук в окна (на втором этаже!), в двери, шаги на чердаке. В случившемся без сомнения была явлена воля Божия. Похожий случай произошел, когда надо было освобождать бывшее здание монастырской пекарни, незаконно занятое дачниками. На просьбу настоятельницы освободить помещение они ответили отказом и даже пригрозили обратиться в суд. Сразу после этого в помещении обвалился потолок, едва не придавив ребенка; испуганные таким странным совпадением, дачники уехали и больше уже не появлялись.
6 августа 1994 года, на память святых благоверных князей Бориса и Глеба, обитель посетила схимонахиня Анна (Теплякова), послушница монастыря в 20-е годы. Она привезла старинные фотографии игумений и сестер. Спустя несколько дней были обнаружены могилы первых игумений — Евгении Мещерской и ее внучки Евгении Озеровой. Через год из Москвы в обитель вернулась Тихвинская икона Божией Матери, которая до закрытия находилась в монастыре. Так через святыни и живых людей налаживалась та духовная связь нового времени с прежним, которая казалась навсегда утраченной. А в апреле 1996 года был проведен первый после возобновления обители монашеский постриг послушниц, которые получили в иночестве имена Евгении и Елизаветы.
История Аносина Борисоглебского женского монастыря не слишком продолжительна, но не менее славна, чем история любого самого древнего русского монастыря. Ведь монастырское время — время молитвы и подвигов — особое, несущее на себе отпечаток вечности. Той вечности, в которой нет ни прошлого, ни будущего, но лишь одно настоящее время веры, надежды и любви.
Борисоглебский Аносин ставропигиальный женский монастырь
Адрес: Московский область, Истринский район, село Аносино, п/о Павловская Слобода.
Проезд: электропоездом с Рижского вокзала Москвы или станции местро Тушинская до станции Нахабино (33 км). Далее - автобусом №22 до остановки
"Аносино! (14 км).
Фотографии Монастыря можно посмотреть у нас в ГАЛЕРЕЕ